Профессия в действии: синоптик

Автор: портал РаботаГрад.ру

Ну, когда же это кончится! – взвывает исступленно приплясывающий на остановке обыватель, по всей видимости, отморозивший нос. И ропот его направлен не только в сторону МОАП, он ждет сейчас не только автобус – он жаждет потепления… А ведь есть в нашем городе люди, которые знают, когда оно придет.

Но не верит человек синоптикам, ведь не далее как вчера они пообещали ему благодатные –5–10 и он надел холодные брюки. Теперь он недобрым словом вспоминает доброе лицо телеведущего у карты, отражающей движение атмосферных фронтов, и посылает ругательства синоптикам, заставивших его терпеть такие мучения. Что ж, стоящий на остановке прав. Прав, но не справедлив. Ведь он не подумал о том, какие мучения терпит автор злополучного прогноза…

О том, почему нужно думать, прежде чем ругать синоптиков, и чем занимаются эти специалисты – в интервью с Главным синоптиком Свердловского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды с региональными функциями Галиной Андрияновной Шепоренко.

— Галина Андрияновна, почему Вы выбрали именно эту профессию?

— Не скажу, что стала синоптиком после долгих размышлений. Скорее, под впечатлением прочитанной книги Александра Письменного «Две тысячи метров над уровнем моря» о любви двух хороших людей — события развивались на горной гидрометеостанции, оторванной от большой земли. Училась в Пермском госуниверситете на кафедре метеорологии. Затем, по распределению (тогда это было обязательным условием получения специального образования) попала в Свердловское бюро погоды, где и работаю по сей день. Профессия мне нравится своим творческим характером, некоторой исключительностью, возможностью видеть и понимать, а иногда и не понимать преобразования, происходящие в атмосфере. Всегда есть чувство причастности к чему-то необъятному, не совсем познанному и не всегда предсказуемому. Еще хорошо, что результат своих трудов можно увидеть и оценить буквально на следующий день. После ночных дежурств в молодости я не могла нормально выспаться, вскакивала и кидалась к окну посмотреть, не подвела ли погода.

— И как часто погода может подвести? Насколько точны прогнозы синоптиков?

— В 90% случаев прогнозы оправдываются.

— А оставшиеся 10%? Почему предсказания могут оказаться неверными, ведь сейчас в распоряжении метеорологов имеется высокотехнологичное оборудование?

— Методически заложена еще более низкая вероятность того, что прогноз оправдается. Но мы даем 90% как раз благодаря человеческому фактору. Одно время в западной прессе были популярны статьи, где говорилось, что профессия синоптика скоро умрет – человека заменит вычислительная техника. Но постепенно эти публикации сошли на нет, – оказалось, что компьютер уступает в точности предсказаний живому специалисту.

Синоптик анализирует показания приборов, информацию различных прогностических схем – их сейчас немало – и результаты расчетов. Он сопоставляет все эти данные, которые всегда неоднозначны, а порой и противоречивы, и делает заключения о том, чему доверять больше, а чему меньше.

— А на основании чего он делает эти заключения? Как он определяет, чего ожидать жителям Свердловской области – дождя или солнца – в том случае, если информация у него противоречивая?

— На основании собственных знаний, опыта и интуиции.

— То есть, если город вдруг завалило снегом, коммунальные службы к этому не подготовились, образовались километровые пробки, произошло много аварий и т.д., то синоптик запросто может оправдаться тем, что его подвела интуиция? Были ли случаи, когда Вам приходилось серьезно отвечать за неточно составленный прогноз?

— Хотя у каждого прогноза есть свой автор, прогноз должен пройти коллективное обсуждение. Если какие-то выводы покажутся специалистам спорными, прогнозист должен обосновать, почему он принял то или иное решение.

Что касается проколов, то всем сотрудникам нашего центра запомнился 1984 год. Тогда во время майских праздников очень неожиданно образовался циклон, и все засыпало снегом. Предупреждение передавалось, как принято у синоптиков говорить, с нулевой заблаговременностью. По этому поводу были очень серьезные претензии органов управления Свердловской области, приезжала ведомственная комиссия Росгидромета.

— Причина была в ошибке синоптика? Или в халатном отношении?

— По прогностической части замечаний не было, снегопад был вызван редчайшим циклоном, из тех, что называют «взрывными». В моей практике было всего три подобных циклона, а прошло их за эти долгие годы не менее 1500.

Определить, насколько добросовестно специалист выполнил свою работу стороннему наблюдателю достаточно сложно. Я думаю, похожая ситуация имеет место и в медицине. Вообще синоптики нередко сопоставляют себя и врачей. И те, и другие работают для людей, и, бывает, ошибаются: одни при постановке диагноза и назначении  курса лечения, другие – в прогнозе погодных условий. Сближает их и повышенное эмоциональное напряжение и высокая степень ответственности. Был период, когда я хотела уйти из профессии – столь сильны были переживания после одного очень неудачного прогноза.

В одной из публикаций по охране труда профессия синоптика отмечалась в перечне самых стрессовых занятий человека. Если специалист работает 4-5 дней подряд на подготовке прогноза погоды, у него накапливается большая психологическая усталость, ведь при подготовке прогноза он на протяжении нескольких часов ведет анализ, просеивает информацию и постоянно стоит перед проблемой выбора, порой очень мучительного выбора.

— А как построен рабочий день синоптика?

— Он начинается в восемь часов утра. К одиннадцати синоптик должен уже подготовить прогноз для коллективного обсуждения. В нем принимают участие заместитель начальника центра, синоптики и специалисты смежных направлений: гидрологи, агрометеорологи,  синоптики, прогнозирующие загрязнение атмосферного воздуха. Вторая половина дня занята метеообеспечением потребителей.

— Как Вы общаетесь с коллегами – существует ли какой-то профессиональный жаргон?

— Мы стараемся избегать каких-либо жаргонных выражений. У нас уважительное отношение, как к самой науке, так и друг к другу. Мы называем друг друга по имени-отчеству, несмотря на то, что многие из нас ровесники и начинали работать вместе в молодости. Так сложилось исторически. Традиции, заложенные много лет назад, когда на нашей горке работали очень образованные люди, среди них были даже выходцы из дворян, поддерживаются и поныне.

— А кто теперь осваивает эту профессию? И как можно в нее попасть?

— К сожалению, наша профессия сейчас непопулярна, остро ощущается нехватка молодежи. Для того, чтобы стать синоптиком, необходимо получить высшее образование. Но в Екатеринбурге таких специалистов не готовят. Ближайший вуз находится в Перми, но обучение там очное, и мало кто из жителей нашего города готов провести там пять лет, чтобы потом вернуться обратно. А пермским выпускникам тоже нет особого смысла переезжать в Екатеринбург.

Некоторые из тех, кто работает в нашей же гидрометслужбе на вспомогательных должностях, поступают в Санкт-Петербургский гидрометеорологический университет (там есть заочное обучение) и становятся профессионалами. Именно эти люди и обеспечивают обновление кадров.

Что ж, будем надеяться, что прочитав это интервью, кто-нибудь из молодых людей решит-таки посвятить себя делу предсказания погоды…