Новое поколение россиян мечтает о твердой руке

Автор: Римма Авшалумова, Инна Кравченко

58% россиян поколения Y хотят работать под началом идеального руководителя, который бы точно знал, что делать, принимал на себя ответственность и раздавал указания. Их зарубежным сверстникам ничего такого не надо.

Российская молодежь мечтает об авторитарном руководителе, собственном бизнесе и высокой стабильной зарплате. В этом они сильно отличаются от своих зарубежных сверстников. Такие противоречивые результаты исследования россиян поколения Y получила международная рекрутинговая компания Hays, опросив 1000 молодых россиян в возрасте от 18 до 30 лет в разных регионах России.

В России люди поколения Y (1984–2000 г. р.) отличаются от поколения Х (1963–1983 г. р.) намного меньше, чем на Западе, считает Марк Розин, президент «Экопси-консалтинга». Его компания тоже регулярно проводит исследования, опрашивая 10 000 молодых людей в разных регионах России. Результаты исследования Hays Розина не удивили.

Ты — начальник, я — дурак

58% российских представителей поколения Y мечтают об авторитарном, но справедливом руководителе. Они считают, что идеальный руководитель должен четко ставить задачи, распределять работу между сотрудниками и говорить им, что делать. Представления российской молодежи о начальнике радикально расходятся с мечтами и чаяниями зарубежных сверстников. О таком конкретном начальнике мечтают не более четверти опрошенных «игреков» планеты. В США и Европе — 12-13%.

Действительно, молодые сотрудники хотят руководителя-распорядителя. Основных причин у этого, по мнению Розина, две. «В российских организациях очень много бардака. Сталкиваясь регулярно с проявлениями хаотичного менеджмента, люди испытывают потребность в организующем начале. И это нормально, — считает Розин. — На Западе иной уровень менеджмента. До той свободы и самостоятельности, про которую говорят западные представители поколения Y, российский бизнес еще не дорос. Свободы хочешь, когда базовые процессы выстроены».

Перенимать опыт и учиться чему-то у своего босса молодые россияне не хотят. На босса-ментора согласны только 7% российских «игреков». В то время как босс-ментор — самый желаемый образ для зарубежных респондентов, об этом сказали от 35 до 50% молодых сотрудников.

«Почему “игреки” должны отличаться от нашей культуры в целом? — задается вопросом Розин. — Они плоть от плоти российского менталитета. А поколенческие черты слабее национальной культуры. Молодые ждут авторитарности от руководства, они готовы ему подчиняться, а в будущем воспроизводить такую же модель».

По мнению Анатолия Ермолина, руководителя дирекции гражданских инициатив фонда Алексея Кудрина, такое поведение молодежи — прямое следствие патернализма и авторитарной политики последних 10-15 лет. Они не хотят рисковать и принимать на себя ответственность. Правда, на Западе с этим тоже не все просто, знает Ермолин. Там первые должности — руководителя и первого зама — тоже не популярны. Люди стремятся занять должности 3-го и 4-го уровней, потому что зарплата там приличная, а ответственности гораздо меньше.

Бизнесмены-теоретики

76% россиян поколения Y ответили исследователям, что хотят в будущем открыть собственный бизнес и работать на себя, 19% из них считают это своей главной целью. 11% своим делом уже обзавелись. Единственные страны, в которых предпринимательский потенциал поколения Y выше, — это Бразилия и Китай.

«Недавно я читал лекцию на факультете предпринимательства в Ижевском университете, — рассказывает Ермолин. — И на мой вопрос, кто собирается стать предпринимателем, из 100 человек поднял руку один. — Я спросил этих ребят, кем же они хотят быть. И получил ответы: чиновником, бюджетником. А почему? Ну как, зарплата нормальная, пенсия… И это говорят двадцатилетние люди».

Столичная молодежь сильно отличается от региональной, замечает Розин. «В Москве немало “игреков” западного толка, которые хотят работать на себя, открывать свое дело, быть фрилансерами. Большинство из них ориентированы на кросс-страновую деятельность. Сегодня они работают в России, потом делают какой-то проект в Таиланде. Но в исследованиях с большой выборкой таких 10-15%, — знает Розин. — В регионах у молодых людей черты, традиционные для представителей поколения Y на Западе, выражены слабо. Они не думают о свободе и гибком графике, их интересуют оклад и стабильность».

Мечта об окладе

Мечтая о предпринимательстве как о некоем светлом будущем, 68% российских «игреков» самым привлекательным фактором поощрения считают стабильный оклад и бонусы (о них говорит 64% опрошенных). Традиционно важные для западных Y гибкий график и возможность удаленной работы интересуют лишь 28 и 24% россиян.

Россияне также проявили наименьшую заинтересованность в наличии активной социальной жизни, связанной с работой, и в готовности помогать другим. Таких лишь 15% российской выборки. «Проявлять какую бы то ни было социальную активность наша молодежь не хочет ровно потому, что у нас это никак не поощряется, — убежден Ермолин. — Это не модно. Напротив — странно, едва ли не предосудительно. Любая, не идущая сверху инициатива воспринимается как партизанщина. И волонтеры поэтому у нас специфические: они сидят и ждут, когда им поставят задачу».

Не менее противоречиво выглядят и представления молодежи о будущем. 99% выборки Hays говорят, что либо хотят продолжать обучение, либо уже продолжают его. 46% будут продолжать обучение, чтобы продвинуться по служебной лестнице на работе, в то время как 37% будут делать это исключительно для того, чтобы зарабатывать больше денег. О приобретении опыта и повышении квалификации как одном из самых важных факторов в выборе работы заявили 64% поколения Y в России. На вопрос «Что вы хотите получить от работы?» 57% называют получение знаний и опыта. При этом лишь 29% считают получение разнообразного опыта индикатором успешной карьеры. А 25% таким индикатором считают получение руководящей должности.

Сложно анализировать данные без сравнения их с результатами опроса россиян поколения Х, говорит Розин. Действительно, и X, и Y в России хотят стабильной работы и зарплаты. В сравнении с зарубежными сверстниками российские Y выглядят консервативно, но в сравнении с россиянами старшего поколения выглядели бы иначе.

Знакомые Розина сейчас проводят большое исследование, анализируя отношение к работе «игреков»-детей и их родителей-«иксов», в том числе чтобы выяснить, в своих установках и ценностях «игреки» больше похожи друг на друга или на своих родителей. «Предварительные выводы однозначны: семейные ценности сильнее поколенческих. Семья, страна и культура — важнее», — поясняет Розин.

«То есть наше поколение Y, как Достоевский говорил, — среда заела», — заключает Ермолин.